Дело о прокурорше в постели - Страница 52

— Твой кофе, — пододвинул мне чашку Обнорский. — Подожди немного, мы скоро закончим.

Я плеснул в чашку сливок и насыпал две ложечки сахара. Кофе уже успел остыть. Откинувшись на спинку стула, я. почувствовал, что сейчас засну. Я улавливал лишь обрывки разговора между Андреем и иностранцем — что-то о страшной русской мафии в Европе.

— Николай, Кристиан интересуется, кто победит на следующих выборах, — вывел меня из состояния дремоты Обнорский.

— На выборах? Электорат, как всегда, кинут. В итоге победят деньги и политические технологии, а мы будем разоблачать мафиозных кандидатов и тоже заработаем денег. Круговорот денег в природе. А вы откуда, Кристиан?

Он оказался московским собкором немецкого журнала. Я вспомнил про фотографии. Немецкий дипломат…

Есть ли у вас план? О да, у меня есть план.

— Кристиан, вы хотите сделать бомбу для своего журнала?

Еще бы он не хотел. Покажите мне журналиста, который не мечтает найти сенсацию.

— Подожди, подожди, — заинтересовался Обнорский. — Какую бомбу, почему не знаю?

Я рассказал про письмо, вчерашнюю встречу и положил на стол фотографии.

Да. Вот еще диктофон с записью…

— Историю с письмом мы, конечно, отработаем сами, а вот как быть с дипломатом?

— Очень похоже на провокацию, — уловил, куда я клоню, Обнорский. — С нами атташе едва ли будет говорить. Другое дело — немецкий журналист. Как-никак соотечественник.

— Я готов. Еду в консульство, попробую что-нибудь разузнать, — в глазах Кристиана появился охотничий азарт.

— А про Аксененко готовь статью, — подвел итог Обнорский. — Его начальство, конечно, будет расстроено появлением такой публикации. Потому они и вышли на тебя. Но это их проблемы. Вряд ли они предпримут что-то кроме беседы.

— Ладно, завтра напишу. А сейчас с твоего позволения поеду домой, спать.

— Спать? А что ты ночью делал?

— Работал, как пчелка, в поте лица.

— Ну-ну, — кажется, Андрей мне не поверил.

***

Поспать мне так и не удалось. Радиотелефон я предусмотрительно отключил, но домашний звонил не переставая. Я решил трубку не снимать и ради интереса стал считать звонки.

Сбился после сорока. Кто это такой настырный? Вы настырные, но и я тоже могу пойти на принцип. Каждый человек имеет право на отдых — так, кажется, записано — или было записано — в Конституции. Ну что за люди, ведь ясно же — никого нет дома. Или знают, что я здесь? А может быть, это шеф? Я сполз с дивана и дотянулся до телефона.

— Николай Степанович! — Я узнал голос «Алексея Ивановича», в нем слышалась укоризна. — Ну что же вы, мы звоним, звоним. На работе сказали, что вас сегодня не будет. Но сами понимаете, служба. Так что вы решили?

— Знаете, ваша информация о господине атташе нас очень заинтересовала.

— А что с Аксененко? — теперь в голосе чувствовалась досада.

— Честно говоря, мы еще не обсуждали эту тему. Все как-то некогда, — соврал я.

— Вы не совсем серьезно отнеслись к нашей просьбе, — «Алексей Иванович» был явно раздражен.

— Ну почему же, я понимаю всю важность момента.

— Складывается такое ощущение, что не до конца. Кстати, вы, оказывается, пользуетесь успехом у прекрасного пола? — Это уже был запрещенный прием. Выходит, они меня пасут…

— Это надо понимать как угрозу? — собрался я с мыслями после некоторой паузы.

— Ну что вы, Николай Степанович, просто интересуемся.

— По-моему, напрасно. Я не генеральный прокурор, не иностранный дипломат и даже не министр юстиции. — Я первым повесил трубку.

Разговор подействовал как холодный душ. Спать уже совсем не хотелось. Не люблю, когда на меня давят.

Значит, придется воевать.

Я включил компьютер, взял сигарету и за час набросал пятьдесят строк о «красных» крышах, ничем не уступающих бандитским, и коррупции, разъедающей правоохранительные органы, как и все общество. Как частный пример — расписки Аксененко. Пожалуй, этого достаточно. Не одна, так другая газета ухватится за этот материал.

А диктофонная пленка послужит доказательством на крайний случай.

Что мне за это будет? Да, пожалуй, ничего. Они вряд ли предпримут какие-то действия после неудавшегося шантажа. Операция провалена. «Юстас — Центру: шеф, шеф, все пропало».

Теперь можно и поспать. Однако я их недооценил.

***

Удивительно, но сегодня с утра Обнорский был на месте. Ксюша в блузке с весьма откровенным декольте радостно улыбнулась и сообщила, что шеф просил меня зайти, как только я появлюсь.

— Салют, — мрачный Обнорский положил ручку и оторвался от чтения газеты. Перед ним сидели Агеева и Леша Скрипка, тоже заместитель Андрея. — Ты читал сегодняшние «Городские новости»?

— Я такое вообще не читаю. Это же бульварный листок.

— А зря. Посмотри на третьей полосе. — Обнорский показал на лежавшую перед ним газету.

Я сразу увидел три фотографии из тех, что передали мне у «Большого дома». Крупный заголовок «Дипломатический роман» — без претензии на оригинальность.

«Атташе немецкого консульства Курт Дерксон очень полюбил Петербург и русскую девушку Таню, с которой почти не расстается…» Интересно, кто написал эту чушь? Я посмотрел на подпись под статьей. Николай Повзло, агентство «Золотая пуля».

— Что это?

— Вот и я тебя хочу спросить — что это? — Обнорский посмотрел на меня.

Интересно, что он хотел от меня услышать?

— Думаю, что об этом лучше спросить управление охраны, — я рассказал о состоявшемся накануне разговоре.

— Нет, мальчики, надо что-то делать, этого нельзя так оставлять, — разволновалась Марина Борисовна.